Чужая боль. Дуэль "Будущее в твоих руках"

[Край]

ЧУЖАЯ БОЛЬ


Мария, зябко кутаясь в старенький пуховый платок, стояла у покосившейся калитки. Та тихо поскрипывала под порывами ветра, словно жаловалась на нерадивых хозяек.
Сосед мямлил что-то банальное о погоде и заискивающе заглядывал в глаза.
- Говори уже, Петрович, с чем пришел, - заторопила его продрогшая Мария. - Не тяни кота за хвост.
Он запнулся, потом кося в сторону, ни с того ни с сего как-то невпопад предложил:
- Дак, и забор вот покосился, того и гляди упадет. Хочешь, поправлю по-соседски?
Сказал и осекся, заметив ее пытливый взгляд, после короткой паузы отрывисто добавил:
- Лиза-то вернулась из города… Рак… Выписали вот… Говорят, неоперабельная. Домой, значит, отправили умирать.
Отвернулся, что-то смахнул с небритой щеки, виновато проворчал:
- Что-то в глаз попало.
Мария отвела взгляд. Слышала уже, ведь в деревне все новости разносятся со скоростью электронного письма в Интернете.
В магазине и на почте местные кумушки только и судачили о том, что жена Петровича скоро помрет, некоторые даже с интересом присматривались к будущему вдовцу: по деревенским меркам он мужик рукастый. Можно сказать, что и не пьющий практически. Не то, чтобы совсем ни капли спиртного в рот не брал, но выпивал в меру, не буянил.
- Не теряй надежды, сосед. Может все еще образуется, - говорила она и сама не верила своим словам.
Сосед промолчал, достал сигарету, помял ее пальцами и закурил. Мария и сама не знала, что еще сказать.
Ни она сама, ни Аня, ее дочка, так и не стали в деревне своими. Года еще не прошло с тех пор, как Мария купила в Кошкино дом. По деревенским меркам всего ничего: местные жители и тех, кто по десять лет здесь жили, считали чужаками.
Она хорошо помнила, тот день, когда грузовая машина въехала с их пожитками во двор. Дочка бестолково кинулась ей помогать разгружать вещи, толстый усатый шофер в большой кепке, из кабины поторапливал:
- Живей поворачивайтесь: время –деньги.
Лиза мимо проходила, увидела, как они с дочкой мучаются, таская тяжелые баулы, и сразу же пришла на помощь: живо позвала соседских мужиков, чтоб помогли разгрузить и внести пожитки в дом, чуть позже притащила целую кастрюлю пюре с жареной печенью, приговаривая:
- Я тут толчонки приготовила, поешьте. Голодные же с дороги.
Потом соседка не раз еще угощала их с Анечкой то маринованными огурчиками, то домашним вареньем, приговаривая:
- Ох, и ягода прошлым летом уродилась! Варенья наваривала на три года вперед. Нынешнее и ставить будет некуда. Вы ешьте, у меня его девать некуда.
Мария вздохнула, искренне не понимая, почему так не везет хорошим людям. Вон Спиридониха, сплетница и клеветница, в свои шестьдесят семь носится кобылой по деревне, и никакая хворь ее не берет. Не то, чтобы она желала сварливой бабе болезни, но особо не горевала бы.
Петрович бросил окурок, тяжело вдавил его в землю, затем порылся по карманам трясущимися руками и протянул ей скомканную газетную вырезку.
С черно-белой фотографии на нее смотрела Аня. Мария пробежала глазами статью и побелела: неужели все снова начнется. А заголовок как крупно набрали: «Юная целительница Анна Огонькова»!
Да чтоб вас разорвало, журналюги пронырливые!
Петрович заметил ее реакцию:
- Значит, правду пишут. И ты молчала…
Смотреть в его обвиняющие глаза было невыносимо, она заговорила, выталкивая из себя слова, которые застревали в горле, словно тяжелые камни:
- Ты не понимаешь. Анечка мне тяжело досталась. Нас из роддома сразу в детскую больницу перевели, мы там с ней почти прописались. Потом сменился главврач и выписал нас: мол, ничем помочь моему ребенку медицина уже не может. Как же я на него кричала, убийцей называла. Глупая… Вывели меня санитары под локоточки, потом и доченьку ко мне принесли.
Схватила Петровича за рукав и горячо продолжила:
- Представь, а ведь оно и к лучшему обернулось: дочка-то дома сразу на поправку пошла. Потом стала я подмечать: стоит мне приболеть, махом выздоравливаю, а Ане нездоровится, главное, симптомы-то один в один как у меня. День-два промучается, а потом ее отпустит. Мало-помалу до меня дошло, что у дочки дар.
Петрович попробовал ее перебить, но Мария не дала ему и слова сказать:
- Ты не понимаешь. У него ведь и оборотная сторона есть: она чужую боль на себя забирает. Ума не приложу, откуда это у нее, а? Маленькая была, как-то котеночка притащила… Его кто-то из окна дома выбросил. С высоты. Весь нос в крови, вялый, даже сил мяукать не было. А к утру Анечка и сама пластом лежала, как тот котенок, подушка вся в крови.
Она перевела дыхание и тихо-тихо сказала:
- Он выжил, Марысей назвали. Кошечка оказалась. Потом и соседи стали догадались: заболит голова, спина там или еще что, к Ане бегут, а моя-то альтруистка малолетняя никому не отказывает, всем помогает. Слухи как лесной пожар разошлись. Только видишь, сосед, в чем заковыка: то ли невдомек людям, что Тонечка за них болеет, то ли наплевать, да только времени силы восстанавливать у нее не осталось.
Она громко вздохнула, переживая старый ужас, и продолжила:
- Ты слушай, в газетах про это не напишут. Доченька моя в кому впала, месяц в больнице пласточком лежала. Потом ей легче стало, в себя приходить начала, смотрю, а в нашем дворе снова народ крутится. И как только узнали? Потянулись во двор дорогие машины. Стоят, ждут чего-то, соседок наших расспрашивают. Не поверишь, какие люди приезжали! Да все с охраной. Денег мне сулили, чтоб только в палату до Анечки их провела. Я сразу отказалась, так они медсестричек стали подкупать. Подумала я, подумала, продала квартиру, да купила домик в вашем Кошкино. Никому нового адреса не оставила.
Петрович опустил голову:
- Ты знаешь мою Лизу, она ни за что не согласится получить здоровье такой ценой. Прости, что плохо о тебе подумал. Не знал. Береги дочку.
Мария с тоской и бессилием наблюдала, как сосед, на глазах, словно постарев на добрый десяток лет, обреченно поплелся домой.
- Прости, - едва слышно прошептала вслед, - у меня одна дочка. Я не могу ее потерять.
Решительно закрыла калитку и пошла в дом.
- Анечка, чайку будешь? - спросила с порога. Дочка не отозвалась. Не чуя ног под собой, зашла в комнату Анюты и бессильно опустилась на стул:
-В прятки поиграть решила?
Обернулась к окошку и охнула: знакомая курточка и шапочка маячили на крыльце соседского дома. Что ж она делает? Почему не жалеет себя?
Мария прикусила губу: неужели мы, взрослые, сознательно давим в себе милосердие, добро, самопожертвование?
И только в наших детях иногда эти качества проявляются в концентрированном виде, чтобы мы видели: мы может быть и такими. Мы должны быть такими несмотря ни на что… Должны?

[cybertron2]

Хороший рассказ, мне понравился. Только фантастики я не увидел, мистика одна и ощущени от сюжета, будто про аднаногую собачку написано. Хотя, мораль в рассказе многое компенсирует.

ЧУЖАЯ БОЛЬ
говорила она и сама не верила своим словам.
Мария и сама не знала, что еще сказать.
Ни она сама, ни Аня, ее дочка, так и не стали в деревне своими.

Здесь много повторов.

[Эээх]

Ну, мораль в конце слишком выпячена. В остальном - без претензий. Некую концентрированность, сжатость рассказа заметил, но не критично.

[Аптекарь]

Неплохой рассказ, в смысле, написан он неплохо. Но вот сюжет отсутствует. Обычные сельские сплетни. Собственно говоря, почему я должен был сопереживать героине, если таких вот историй наслушался в той же "битве экстрасенсов" с лихвой на всю жизнь? =)))
Есть недочёты по стилистике, например вот тут:
"Она громко вздохнула, переживая старый ужас" (с) пояснение считаю излишним, оно скорее для т.з.
И таких мест есть ещё штук несколько. =)
В целом - на три с плюсом. =Р

[Nemo]

Как же не обкидать рассказ конкурента помидорами,пользуясь анонимным аккаунтом

Положа руку на сердце, сразу скажу: Лучше моего.

И все же совсем небольшой подстрочник.

Отвернулся, что-то смахнул с небритой щеки, виновато проворчал

Что же можно смахнуть с сурой небритой и обветренной мужской щеки??!!
Слава богу, автор уточнил

Что-то в глаз попало

в свои шестьдесят семь носится кобылой по деревне

Сомнительная метафора

Он выжил, Марысей назвали. Кошечка оказалась

Идея есть, и на этой идее можно было бы повесть наваять. Вышла зарисовка.
Но см. курсив

[Тафано]

Схватила Петровича за рукав и горячо продолжила:
- Представь, а ведь оно и к лучшему обернулось: дочка-то дома сразу на поправку пошла. Потом стала я подмечать: стоит мне приболеть, махом выздоравливаю

Слишком быстрая смена настроения, сразу же после того, как "она заговорила, выталкивая из себя слова, которые застревали в горле, словно тяжелые камни". И неестественный деревенский говорок для городской жительницы.

Но главный, на мой взгляд, недостаток рассказа в том, что совершенно не прописан характер девочки. Ни одной ее реплики не дано! А ведь она главная героиня. Ни внешности, ничего нет, только слова матери, которые, разумеется, выглядят очень однобокими. И потому очень не убедительно выглядят камикадзе-поступки девочки - прямо вот так сразу кидаться всех лечить. "Не верю"(с) Наверняка они с матерью не раз об этом говорили, обсуждали. Не могла девочка все бросить и к раковой больной кинуться - о матери-то надо же подумать.

Из-за такой вот явной камикадзовости теряется трагедийность - ни сомнений, ни колебаний, а какой-то просто фанатизм.

Если объем рассказа по условиям конкурса был так строго ограничен, то, мне кажется, можно было бы экономить на старухе-кобыле, но уж никак не на образе девочки. Хоть на скупенькую бы ее реплику хватило бы тогда места.

Мария прикусила губу: неужели мы, взрослые, сознательно давим в себе милосердие, добро, самопожертвование?

А из какой части сюжета рассказа такой вывод следует? Кто из взрослых что в себе давил? Где конфликт "дети-родители"? Это ведь, фактически, главное, а этого нет.

[kxmep]

Этот текст получше, хотя я и не люблю про деревню.
Дети должны быть лучше родителей. Одобряю.

Терапевтическая эмпатия описана достаточно внятно, но особой интриги нет. Нет истории, есть повествование.
Автор тоже давит на жалость. Правда, более опосредованно. Но (опять таки, личные тараканы) дети - это запрещенный прием. Не надо.

В тексте есть потенциал - взаимосвязь поколения (см. выше). Вот ее и надо расписывать, на ней строить конфликт.

[Тафано]

Думаю, это текст Тамриш.

[Эээх]

Думаю, это текст Тамриш.

Да тут к гадалке не ходи

[Дрейко]

Основная мысль - от судьбы не уйдешь. Она везде догонит.
Кто бы и как не противился, всё на то и вырулит, что на роду написано.
Попутно затронута тема - почему хорошим людям достаётся тяжёлая доля?

"в деревне все новости разносятся со скоростью электронного письма в Интернете. "
Интересная мысль))))

"знакомая курточка и шапочка маячили на крыльце соседского дома."
Вот это, на мой взгляд, делает излишним всякие рассуждения об образе, репликах и т.д. Тот самый случай, когда поступок говорит сам за себя. Ёмко, чётко, без лишних слов.
А вот последующее можно было бы и опустить.

[galanik]

Основная мысль - от судьбы не уйдешь. Она везде догонит.
Кто бы и как не противился, всё на то и вырулит, что на роду написано.

А по-моему, основная мысль - мечта о медицинской помощи ("вот бы нашелся бесплатный волшебник!")
Я бы тоже с удовольствием чего-нибудь себе полечила.

[Borg]

Рассказ произвел...не произвел впечатления. Увы. Текст похож не на художественное произведение, а на журнальную статью, да и как-то фантастики тут особо нет.