Зоопарк
Добавлено: 10 сен 2012, 15:36На железнодорожный вокзал Торнео прибыл грузовой состав. Станционные работники отцепили видавший виды вагон и отогнали его на территорию заброшенного рыбоконсервного завода. На дощатом борту белой масляной краской было что-то написано. От времени и непогоды некоторые буквы стерлись, и можно было разобрать только часть надписи.
– «Зоо…» – вот что на нем написано, – сказал Бриг товарищам, собравшимся в баре «Полная кружка».
Он служил грузчиком на железнодорожной станции и мог рассказать, какие товары и откуда привозили в город.
– «Зоо», а что дальше? – спросили его.
– Краска облупилась, ничего не разобрать.
– Ну-у-у-у, – послышались разочарованные возгласы мужчин.
Отработав двойную смену на мусоросжигательном заводе, они приходили в пивную смочить прокопченные глотки и развлечь друг друга свежими городскими сплетнями. С настоящими развлечениями в Торнео было туго. Когда-то, очень давно, это был процветающий поселок. Все мужчины занимались тем, что добывали рыбу, закатывали ее в жестянки и отправляли морем, или сушей в другие города. Но завод закрылся, и с тех пор поселок умирал.
– Я хотел подойти ближе, надеясь, что удастся разглядеть больше, – Бриг почесал седой затылок. – Но как только вагон оказался за оградой, ворота закрыли.
Бриг понимал, что прошляпил хорошую новость.
Дверь бара хлопнула, и по ступенькам спустился огромный бородач. Черный прорезиненный плащ на нем блестел от дождя. Из-под вязаной шапочки, натянутой на глаза, он обвел тяжелым взглядом компанию и сказал:
– Твой отец был вруном, отец твоего отца был вруном, и ты, Бриг, яблочко, которое недалеко падает, – сказал бородач.
– Это почему еще? – спросил Бриг и поднялся с табуретки.
Кряжистая фигура выражала угрозу, его еще никто никогда не называл вруном, хотя он частенько приукрашивал новости, рассказывая их товарищам за кружкой-другой пива.
– Потому что старый, видавший виды ящик с надписью «Зоо…» прибыл сегодня морем на сухогрузе «Вангелис». Огромный тяжелый ящик. Мои ребята сняли его с корабля и отвезли на рыбоконсервные склады.
– Я не вру, – сказал Бриг, скосив глаза на задиристого рыжеволосого парня, который работал с ним на станции.
Рыжий пожал плечами, по приказу начальства в эту смену он работал в здании вокзала, и не видел прибывший вагон.
– Ты всегда врешь. Помнится, ты рассказывал, как нашему уважаемому служителю церкви сам папа римский поездом прислал двести бутылок вина, – не унимался бородач.
Мужчины в баре захихикали, преподобный был страстным игроком в покер и, выигрывая, любил выпить.
– Ты дурак, Корнелиус, если не можешь отличить шутку от новости, – сказал Бриг, глядя бородачу в глаза.
– Ты назвал меня дураком?!
– Как и есть дурак. Твой отец был тебя на порядок умнее, а отцу твоего отца ты в подметки не годишься.
– Ну, все, Бриг, берегись! Один зуб я тебе выбью за сказки про вагон, второй – за преподобного, а третий – за поклеп на мою жену. Она никогда не выписывала из столицы накладные подушечки для фигуры. Ты лжец.
Бриг закатал рукава до локтей и, сжав кулаки, встал в боевую стойку. Корнелиус еще в школе валил его с ног первым ударом, так что нужно быть предельно внимательным.
Посетители загалдели и вскочили с табуретов, разделяясь на две группы. Половина выстроилась за Бригом, половина – за Корнелиусом.
Бармен вытащил биту и вышел из-за барной стойки в зал.
– Хари друг другу бить – идите на улицу. Ясно? – сказал он, похлопывая битой по ладони.
Только старый-престарый, седой как лунь, дедушка О”Пирс продолжал пить пиво из высокой стеклянной кружки. Отерев пену с морщинистых губ, он скрипящим голосом произнес:
– А я скажу, что вы оба вруны, потому что сегодня на закате по северной дороге в город въехал автофургон. Водитель три раза погудел в клаксон, и ворота заброшенного завода открылись, чтобы впустить его. На борту фургона белой краской было написано «Зоо…», – сказал старый-престарый, седой как лунь дедушка О”Пирс.
– Может быть, не «зоо», а «зло»? – ахнул кто-то в толпе.
– Зло в вагоне?
– И в ящике, и в автофургоне.
– Дьявол!
– Вы все тупые, как пробки, – продолжал дедуля О”Пирс. – «Зоо» – это зоопарк. Давным-давно, когда многих из вас еще не было в проекте, а я учился в школе, в наш город приезжали фургоны с клетками. В клетках сидели животные. Если у тебя были деньги, можно было заплатить и вдоволь смотреть на них. Можно даже было кормить… Помню, я взял с собой морковку кормил… этого… как его… Проклятая старость, ничего не помню!
– Барана? – произнес бармен, он радовался тому, разговор сворачивает в другое русло и, возможно, драка не состоится.
– Сам ты баран! Этого… как его… Да это не важно. Парни, в город приехал зоопарк! Настоящий зоопарк!
Дедуля О”Пирс, кряхтя, слез с табурета. Он взял прислоненную к стойке трость и заковылял между двух рядов стоящих в бойцовской стойке товарищей.
– Вот ты, Алекс, – стукнул он рукоятью трости рыжего в грудь. – Каких животных знаешь?
– Слона, – заморгал рыжими ресницами парень, – Когда я был маленький, у меня был игрушечный слон, и я его любил.
– И все?
– Верблюда знаю.
– Нет, это был не верблюд, – дедуля поскреб пятерней щетину на подбородке, – Но это не важно! Кто-нибудь из вас, мусоросжигатели, был в настоящем зоопарке? То-то же. А я был! И даже кормил… этого…как его…Тьфу!
– Мы не кормили верблюда, и потому тупые? – усмехнулся Корнелиус.
– Нет, тупые вы потому, что вместо того, чтобы бежать занимать очередь за билетами, собираетесь выяснять, в какие места подкладывает себе подушечки жена Корнелиуса, – сказал дедуля О”Пирс.
Он вдруг рванул к выходу, и резво, словно ему было не семьдесят, а семнадцать, взбежал по ступенькам. Распахнулась дверь, впустив порцию промозглого воздуха, и тут же захлопнулась. Снаружи послышался шум, словно кто-то вставлял в ручку двери какой-то предмет.
Посетители бара, опешив от такого быстрого исчезновения старика, продолжали стоять с выставленными перед собой кулаками, словно вот-вот бросятся друг друга бить. Первым опомнился Корнелиус.
– Старый пердун запирает нас! – крикнул он и побежал к выходу.
За ним последовали остальные.
– Я тоже хочу в зоопарк, – кричал рыжий Алекс. – Я всю жизнь мечтал попасть в зоопарк.
– Поживи сначала с наше, – его, как самого молодого, оттеснили от двери.
– Должно быть, он заклинил ее тростью, – Корнелиус потянул ручку на себя, но дверь не поддавалась.
– Трость бы уже сломалась. Там снаружи стояла лопата, – сказал бармен.
Но Бриг и Корнелиус, взявшись вдвоем за ручку, на счет три дернули дверь на себя, и тут же кубарем слетели с лестницы, увлекая за собой остальных.
Дверь со стуком ударилась о стену. По дороге, тянущейся от бара «Полная кружка», в сторону завода бежал дедуля. Темная грозовая туча наплывала с моря на берег. Здание завода на фоне вечернего неба казалось зловещей башней.
– А «зоо» – это точно не зло? – пролепетал рыжий Алекс.
Но мусорщики, не слушали его. Похватав штормовки, один за другим выбегали из бара. Каждый боялся, что ему не достанется билета. Неизвестно, когда в следующий раз приедет настоящий зоопарк
Склад рыбоконсервного завода преобразился. Хлам выбросили, стеллажи разобрали. Вдоль стен рядами установили клетки. Проходы между ними засыпали опилками. На каждую клетку повесили табличку с названием обитателя и указанием, где он живет, что он ест и сколько часов в стуки спит.
Работяги вошли в помещение и в благоговении остановились.
– Зоопарк, – счастливо выдохнул рыжий Алекс. – Я всем расскажу, что был в настоящем зоопарке.
Он устремился вдоль клеток, вслух читая таблички.
– Курица домашняя.…
– Где курица? Мой дед держал куриц, – сказал Бриг и подошел к клетке.
Он долго смотрел вглубь нее, и суровое лицо его потеплело. Он по слогам прочитал:
– Питается растительной пищей.
– Эх, надо было захватить корочку хлеба, – вздохнул он и зашарил в карманах в поисках чего-нибудь съедобного.
Алекс шел дальше по проходу и читал:
– Утка обыкновенная…
¬ – Где утка? Где? – отозвался великан-Корнелиус. – Говорят, утка хороша с капустой.
– Тебе бы только есть! – возмутился бармен.
– А как будто тебе не хочется приготовить утку с капустой? – хмыкнул Корнелиус.
Вдвоем они подошли к клетке, и оба стали мечтать о небывало вкусных блюдах из мяса.
– Кролик вульгариус, – объявил Алекс.
Возле клетки стоял дедуля О”Пирс. По его сморщенной щеке скатилась слеза.
– Посмотри, мальчик мой, – обратился он к рыжему пареньку. – Вот этого… самого… Как ты сказал? А, вульгариуса? Вот этого вульгариуса я и кормил когда-то капустным листом. Он был такой пушистый, такой мягкий. А уши у него внутри розовые…
– Я не хочу смотреть на кролика, – перебил старика парень. – Я хочу увидеть слона!
Он бегом устремился в следующее помещение, где тоже стояли клетки.
Из бокового помещения вышел невысокого роста человечек в мятых штанах на подтяжках и несвежей рубашке, рукава которой были закатаны до локтей.
– К сожалению, слона у нас нет. Всех их перебили очень давно, поэтому нет возможности пополнить нашу коллекцию, – сказал он, глядя обветренные и небритые лица посетителей.
– Разрешите представиться. Мигель Санчес, владелец этого зоопарка. Не смотрите на мой костюм, мы с братом только открыли наше предприятие, приходится много работать самим, чтобы оправдать вложения.
– Слона нет, а кто есть? – спросил Бриг.
– Домашние животные, некоторые дикие, и есть еще морские рыбы. Именно в Торнео мы смогли пополнить нашу коллекцию.
– Чем?
– Килька в томате! Филе форели консервированное!– послышался голос Алекса из другого помещения. – Где мой слон? Хочу слона!
– Бедный мальчик, – произнес дедуля О”Пирс.
Он слышал в голосе Алекса едва удерживаемые рыдания. Старик подумал: хорошо, что ему нравятся кролики, а не слоны. Взгляд старческих глаз обратился к клетке, и лицо озарила улыбка.
– Я могу погладить? – спросил он у владельца зоопарка.
– Конечно, у нас контактный зоопарк.
О”Пирс протянул руку и вытащил сквозь прутья банку. На цветной этикетке было написано «Паштет из печени кролика». Две тысячи пятьдесят третий год. Дедуля вздохнул, уже пять лет, как консервы были просрочены.
Из соседней комнаты доносились крики:
– Сельдь в масле, скумбрия в собственном соку… Где мой слон? Хочу слона! Хочу слона-а-а-а!
– «Зоо…» – вот что на нем написано, – сказал Бриг товарищам, собравшимся в баре «Полная кружка».
Он служил грузчиком на железнодорожной станции и мог рассказать, какие товары и откуда привозили в город.
– «Зоо», а что дальше? – спросили его.
– Краска облупилась, ничего не разобрать.
– Ну-у-у-у, – послышались разочарованные возгласы мужчин.
Отработав двойную смену на мусоросжигательном заводе, они приходили в пивную смочить прокопченные глотки и развлечь друг друга свежими городскими сплетнями. С настоящими развлечениями в Торнео было туго. Когда-то, очень давно, это был процветающий поселок. Все мужчины занимались тем, что добывали рыбу, закатывали ее в жестянки и отправляли морем, или сушей в другие города. Но завод закрылся, и с тех пор поселок умирал.
– Я хотел подойти ближе, надеясь, что удастся разглядеть больше, – Бриг почесал седой затылок. – Но как только вагон оказался за оградой, ворота закрыли.
Бриг понимал, что прошляпил хорошую новость.
Дверь бара хлопнула, и по ступенькам спустился огромный бородач. Черный прорезиненный плащ на нем блестел от дождя. Из-под вязаной шапочки, натянутой на глаза, он обвел тяжелым взглядом компанию и сказал:
– Твой отец был вруном, отец твоего отца был вруном, и ты, Бриг, яблочко, которое недалеко падает, – сказал бородач.
– Это почему еще? – спросил Бриг и поднялся с табуретки.
Кряжистая фигура выражала угрозу, его еще никто никогда не называл вруном, хотя он частенько приукрашивал новости, рассказывая их товарищам за кружкой-другой пива.
– Потому что старый, видавший виды ящик с надписью «Зоо…» прибыл сегодня морем на сухогрузе «Вангелис». Огромный тяжелый ящик. Мои ребята сняли его с корабля и отвезли на рыбоконсервные склады.
– Я не вру, – сказал Бриг, скосив глаза на задиристого рыжеволосого парня, который работал с ним на станции.
Рыжий пожал плечами, по приказу начальства в эту смену он работал в здании вокзала, и не видел прибывший вагон.
– Ты всегда врешь. Помнится, ты рассказывал, как нашему уважаемому служителю церкви сам папа римский поездом прислал двести бутылок вина, – не унимался бородач.
Мужчины в баре захихикали, преподобный был страстным игроком в покер и, выигрывая, любил выпить.
– Ты дурак, Корнелиус, если не можешь отличить шутку от новости, – сказал Бриг, глядя бородачу в глаза.
– Ты назвал меня дураком?!
– Как и есть дурак. Твой отец был тебя на порядок умнее, а отцу твоего отца ты в подметки не годишься.
– Ну, все, Бриг, берегись! Один зуб я тебе выбью за сказки про вагон, второй – за преподобного, а третий – за поклеп на мою жену. Она никогда не выписывала из столицы накладные подушечки для фигуры. Ты лжец.
Бриг закатал рукава до локтей и, сжав кулаки, встал в боевую стойку. Корнелиус еще в школе валил его с ног первым ударом, так что нужно быть предельно внимательным.
Посетители загалдели и вскочили с табуретов, разделяясь на две группы. Половина выстроилась за Бригом, половина – за Корнелиусом.
Бармен вытащил биту и вышел из-за барной стойки в зал.
– Хари друг другу бить – идите на улицу. Ясно? – сказал он, похлопывая битой по ладони.
Только старый-престарый, седой как лунь, дедушка О”Пирс продолжал пить пиво из высокой стеклянной кружки. Отерев пену с морщинистых губ, он скрипящим голосом произнес:
– А я скажу, что вы оба вруны, потому что сегодня на закате по северной дороге в город въехал автофургон. Водитель три раза погудел в клаксон, и ворота заброшенного завода открылись, чтобы впустить его. На борту фургона белой краской было написано «Зоо…», – сказал старый-престарый, седой как лунь дедушка О”Пирс.
– Может быть, не «зоо», а «зло»? – ахнул кто-то в толпе.
– Зло в вагоне?
– И в ящике, и в автофургоне.
– Дьявол!
– Вы все тупые, как пробки, – продолжал дедуля О”Пирс. – «Зоо» – это зоопарк. Давным-давно, когда многих из вас еще не было в проекте, а я учился в школе, в наш город приезжали фургоны с клетками. В клетках сидели животные. Если у тебя были деньги, можно было заплатить и вдоволь смотреть на них. Можно даже было кормить… Помню, я взял с собой морковку кормил… этого… как его… Проклятая старость, ничего не помню!
– Барана? – произнес бармен, он радовался тому, разговор сворачивает в другое русло и, возможно, драка не состоится.
– Сам ты баран! Этого… как его… Да это не важно. Парни, в город приехал зоопарк! Настоящий зоопарк!
Дедуля О”Пирс, кряхтя, слез с табурета. Он взял прислоненную к стойке трость и заковылял между двух рядов стоящих в бойцовской стойке товарищей.
– Вот ты, Алекс, – стукнул он рукоятью трости рыжего в грудь. – Каких животных знаешь?
– Слона, – заморгал рыжими ресницами парень, – Когда я был маленький, у меня был игрушечный слон, и я его любил.
– И все?
– Верблюда знаю.
– Нет, это был не верблюд, – дедуля поскреб пятерней щетину на подбородке, – Но это не важно! Кто-нибудь из вас, мусоросжигатели, был в настоящем зоопарке? То-то же. А я был! И даже кормил… этого…как его…Тьфу!
– Мы не кормили верблюда, и потому тупые? – усмехнулся Корнелиус.
– Нет, тупые вы потому, что вместо того, чтобы бежать занимать очередь за билетами, собираетесь выяснять, в какие места подкладывает себе подушечки жена Корнелиуса, – сказал дедуля О”Пирс.
Он вдруг рванул к выходу, и резво, словно ему было не семьдесят, а семнадцать, взбежал по ступенькам. Распахнулась дверь, впустив порцию промозглого воздуха, и тут же захлопнулась. Снаружи послышался шум, словно кто-то вставлял в ручку двери какой-то предмет.
Посетители бара, опешив от такого быстрого исчезновения старика, продолжали стоять с выставленными перед собой кулаками, словно вот-вот бросятся друг друга бить. Первым опомнился Корнелиус.
– Старый пердун запирает нас! – крикнул он и побежал к выходу.
За ним последовали остальные.
– Я тоже хочу в зоопарк, – кричал рыжий Алекс. – Я всю жизнь мечтал попасть в зоопарк.
– Поживи сначала с наше, – его, как самого молодого, оттеснили от двери.
– Должно быть, он заклинил ее тростью, – Корнелиус потянул ручку на себя, но дверь не поддавалась.
– Трость бы уже сломалась. Там снаружи стояла лопата, – сказал бармен.
Но Бриг и Корнелиус, взявшись вдвоем за ручку, на счет три дернули дверь на себя, и тут же кубарем слетели с лестницы, увлекая за собой остальных.
Дверь со стуком ударилась о стену. По дороге, тянущейся от бара «Полная кружка», в сторону завода бежал дедуля. Темная грозовая туча наплывала с моря на берег. Здание завода на фоне вечернего неба казалось зловещей башней.
– А «зоо» – это точно не зло? – пролепетал рыжий Алекс.
Но мусорщики, не слушали его. Похватав штормовки, один за другим выбегали из бара. Каждый боялся, что ему не достанется билета. Неизвестно, когда в следующий раз приедет настоящий зоопарк
Склад рыбоконсервного завода преобразился. Хлам выбросили, стеллажи разобрали. Вдоль стен рядами установили клетки. Проходы между ними засыпали опилками. На каждую клетку повесили табличку с названием обитателя и указанием, где он живет, что он ест и сколько часов в стуки спит.
Работяги вошли в помещение и в благоговении остановились.
– Зоопарк, – счастливо выдохнул рыжий Алекс. – Я всем расскажу, что был в настоящем зоопарке.
Он устремился вдоль клеток, вслух читая таблички.
– Курица домашняя.…
– Где курица? Мой дед держал куриц, – сказал Бриг и подошел к клетке.
Он долго смотрел вглубь нее, и суровое лицо его потеплело. Он по слогам прочитал:
– Питается растительной пищей.
– Эх, надо было захватить корочку хлеба, – вздохнул он и зашарил в карманах в поисках чего-нибудь съедобного.
Алекс шел дальше по проходу и читал:
– Утка обыкновенная…
¬ – Где утка? Где? – отозвался великан-Корнелиус. – Говорят, утка хороша с капустой.
– Тебе бы только есть! – возмутился бармен.
– А как будто тебе не хочется приготовить утку с капустой? – хмыкнул Корнелиус.
Вдвоем они подошли к клетке, и оба стали мечтать о небывало вкусных блюдах из мяса.
– Кролик вульгариус, – объявил Алекс.
Возле клетки стоял дедуля О”Пирс. По его сморщенной щеке скатилась слеза.
– Посмотри, мальчик мой, – обратился он к рыжему пареньку. – Вот этого… самого… Как ты сказал? А, вульгариуса? Вот этого вульгариуса я и кормил когда-то капустным листом. Он был такой пушистый, такой мягкий. А уши у него внутри розовые…
– Я не хочу смотреть на кролика, – перебил старика парень. – Я хочу увидеть слона!
Он бегом устремился в следующее помещение, где тоже стояли клетки.
Из бокового помещения вышел невысокого роста человечек в мятых штанах на подтяжках и несвежей рубашке, рукава которой были закатаны до локтей.
– К сожалению, слона у нас нет. Всех их перебили очень давно, поэтому нет возможности пополнить нашу коллекцию, – сказал он, глядя обветренные и небритые лица посетителей.
– Разрешите представиться. Мигель Санчес, владелец этого зоопарка. Не смотрите на мой костюм, мы с братом только открыли наше предприятие, приходится много работать самим, чтобы оправдать вложения.
– Слона нет, а кто есть? – спросил Бриг.
– Домашние животные, некоторые дикие, и есть еще морские рыбы. Именно в Торнео мы смогли пополнить нашу коллекцию.
– Чем?
– Килька в томате! Филе форели консервированное!– послышался голос Алекса из другого помещения. – Где мой слон? Хочу слона!
– Бедный мальчик, – произнес дедуля О”Пирс.
Он слышал в голосе Алекса едва удерживаемые рыдания. Старик подумал: хорошо, что ему нравятся кролики, а не слоны. Взгляд старческих глаз обратился к клетке, и лицо озарила улыбка.
– Я могу погладить? – спросил он у владельца зоопарка.
– Конечно, у нас контактный зоопарк.
О”Пирс протянул руку и вытащил сквозь прутья банку. На цветной этикетке было написано «Паштет из печени кролика». Две тысячи пятьдесят третий год. Дедуля вздохнул, уже пять лет, как консервы были просрочены.
Из соседней комнаты доносились крики:
– Сельдь в масле, скумбрия в собственном соку… Где мой слон? Хочу слона! Хочу слона-а-а-а!
Мне нравится.
)))))))))