Солнечный луч коснулся лица Андрея, заставив его проснуться и взглянуть на часы. До начала рабочего дня ещё оставалось достаточно времени, и он погрузился в полудремотное состояние, в котором как бы ещё спал, но одновременно предавался некоторым размышлениям.

В последнее время в Подмосковье растет и крепнет культ Нглуи Нграка, Властителя Беспредельных Глубин. Сектанты, фанатики и одержимые занимают ведущие места на производстве, проникают в органы местного самоуправления и центры культурного досуга и отдыха. Кроме того, доллар растет, рубль падает, кризис неизбежен, и это все новости на данный час – сообщает газета «Завтра».

Я только успел налить себе суп, как Маша сказала: – Видишь черную точку возле люстры? Я поднял глаза. Действительно, в нескольких сантиметрах от лампочки неподвижно висела крохотная черная точка. – Муха, наверное, – сказал я.

Однажды в Город пришёл человек с тысячью масок. Он пришёл в яркий, погожий день; флаги полоскались над ратушей, словно разноцветные языки Драконов, небо было чистым, будто Тётушка Филла протёрла его тряпицей, и даже камни мостовой блестели нарядно, желая казаться поделочными.

Жил-был мальчишка по имени Джиллиан. Он жил в Небольшом Городке на краю света, у которого даже и имени-то не было – просто городок, где рыбаки утром удили рыбу с лодок, закидывали свои сети в ласковое и неглубокое море.

— Смотри, дирижаблик полетел!!! — Ой, слопали… Лиловая голова свесилась с дерева и схрумкала несчастную зверушку. — А такой миленький был! — Точняк.

Город Джиллиан был прекрасен. Он лежал между мягких холмов, похожих на спины Волшебных зверей, утопающих по холки в земле, его окружали горы, розовые, как грудь молочницы на рассвете, и синие, как райские птицы, на закате.

По круглым оконцам бара «Пивная кружка» хлестал дождь. Вода проникала сквозь рассохшиеся рамы и, оставляя на стене темные подтеки, собиралась у плинтуса. Бармен, тоскливо вздыхая, время от времени старой шваброй вытирал лужу.

Закат, словно гениальный художник, алыми красками расписывал причудливые облака. Марта замерла на пороге своего дома: буйство красок и ароматов Флоры в вечерние часы приводило ее в трепет. Она любила такими вот вечерами угадывать в силуэтах облаков птиц и зверей, известных ей лишь по картинкам из энциклопедий.

А для наших детей или внуков вопрос этот, – правы они или нет, – будет уже решен. Им будет виднее, чем нам. А. П. Чехов. * * * Программа в очередной раз дала сбой, и Архип выключил систему. Вытер пот, выступивший из-под козырька, выпил остывший кофе. Возвращение давалось тяжело: перед глазами все еще маячили серые [...]

Я обитаю у подножия своих представлений о мире, и с удовольствием наблюдаю, как их вползающие на небо каменные массивы заслоняют от меня истину. (с) – Дорогая, в современном мире позитивный образ мыслей, кроме прочего, ещё и одно из условий контракта с работодателем. Стараниями наших коллег из Организации Безмятежных Наций установлено, что наибольшую прибыль приносит человек, [...]

«Цивилизация не достигнет своего совершенства до тех пор, пока последний камень последней церкви не упадет на голову последнего священника». Эмиль Золя По склону небольшой горы медленно взбиралась человеческая фигурка. Гора была гладкой и зеленой как моховая кочка.

Он вышел на улицу, когда почти стемнело, и первым делом взглянул на часы. Последний рейс, на который ещё можно было успеть, отправлялся через три минуты. Но он не помчался сломя голову к остановке а, немного подумав, зашагал в противоположную сторону.

Почитай старших – и напиши опровержение © – Красиво здесь у вас вышло, Николай Васильевич, очень хорошо. Поэтично! Только, осмелюсь ли заметить: с претензией на «Экклезиаста» и иных, так сказать… Даже Антоша Чахоточный в одном месте виднеется.

Бескрайнее поле, открытое всем ветрам. Бредёт путник, утопая в снегу. Середина зимы, жестокой холодной зимы. Защипал открытое лицо тридцатиградусный мороз. И оно, открытое лицо, красное от бурлящей крови, борется с холодом. Пусть оно будет красным, Дует ветер – злой союзник холода. Он бьёт по лицу, гонит холод под одежду. Дрожь пробирает насквозь. Он свистит в [...]

В мерцающей темноте кают тянет философствовать. Размышлять о жизни: своей и чужих. При свете звезд с одной стороны ты глядишь на всё чуть отстраненно, воспринимая абстрактно. С другой, темнота помогает рассказать чуть больше, чем ты даже сам можешь позволить себе подумать. Наше время мирное, но ожидать, конечно, можно всякого.

Наблюдатели-клетчи прибыли к вечеру. И как всегда, некстати. До приема партии груза с Земли оставалось всего ничего, а тут, понимаешь, клетчи. Славик первым заметил выхлоп движков сороконожки. Хлопнул по плечу, ткнул пальцем туда, где с внешней, обращенной к звездам, стороны кольца, продолговатая тень закрывала один небесный огонек за другим.